Секретарь удивился заданию, но справился быстро – оказывается, все подобные заведения находились под негласным патронатом королевы и ежегодно вносились в список, публикуемый в придворной газете – для дам, желающих оказать милость и милосердие.

Даррэй схватил нужный номер и погрузился в чтение. Названия улицы в трущобах он не знал, но сомневался, что там было много лечебниц, укомплектованных сильным светлым целителем. Увы, все указанные в газете заведения были “приличными”, то есть располагались в относительно благополучных кварталах и занимались в основном детьми. По сути, все эти приюты позволяли темным и светлым контролировать и скрывать рождение бастардов, а еще вылавливать таланты с самого дна столицы.

Маркиз раздраженно откинул газету и снова вызвал секретаря. Ему нужен был список трущобных лечебниц вместе с работниками. Молодой человек развел руками:

– У нас есть информаторы в той части столицы, эссин, я дам задание, но это будет долго.

– Приказ я подпишу, – задумчиво сказал Глендон, – а вот что мне скажите… Не было ли несколько лет назад скандала в светлой семье? Связанного с дочерью-лекарем?

– А, вы об этом, – с некоторым облегчением вспомнил секретарь, – графиня Лита отвергла предложение опекуна о браке, покинула род и, говорят, действительно служит лекарем в трущобах!

– Информацию на графиню! – распорядился маркиз, чувствуя, что напал на след.

Досье принесли быстро. Даррэй открыл папку и невольно залюбовался портретом совсем юной светлой. Девушка, едва-едва перешагнувшая порог детской. Традиционные белые одеяния с узкой серой каймой – значит, дар лекаря проявился у нее давно. Большие голубые глаза – спокойные и ясные. Дорогая книга под рукой, фамильный медальон на шее. Не похоже, чтобы семья бедствовала…

Оторвавшись от созерцания, Глен вчитался в скупые строчки. Родилась летом, в день солнцестояния – нередкая дата для Светлых. Родители, земли, влияние. Довольно сильный род, славный именно лекарями. Когда девочке было шестнадцать, родители погибли при невыясненных обстоятельствах. Ходили слухи о серой лихорадке, о редких ядах с туманного материка, даже о нападении магически измененного зверя – ничто не подтвердилось, но и назвать обыкновенной одновременную смерть двух взрослых магов в одной постели трудно.

Девушка осталась одна и до совершеннолетия была передана под опеку родственнику – дяде со стороны матери. Этот тип, судя по краткой справке, не отличался законопослушностью и даже свой лекарский дар умел применять на очень нехорошие дела.

Состояния, полученного на пять лет в полное распоряжение, этому типу показалось мало – он пожелал титул и племянницу в придачу. Девчонка замуж почему-то не захотела и сбежала в Академию Целителей. Прекрасное учебное заведение с жестким уставом. Отказаться оплачивать обучение опекун не мог – барышня добилась помощи ректора, и тот надавил на дядюшку через законников.

Как уж она жила и училась, неизвестно. В личном деле была только копия диплома – полного отличных отметок и благодарностей. Еще были вложены кое-какие бумаги по делу зельеваров – на тихую Светлую пытались спихнуть обвинение в приготовлении запрещенных зелий на территории Академии. Из обвинения тоже “торчали уши” ее опекуна. Ведь женщина может уклониться от дачи показаний, выйдя замуж. Но с помощью ректора девица доказала, что зелья варила не она, а после виновники были найдены, и она спокойно продолжила учебу.

Однако, даже закончив обучение, графиня не получила доступа к состоянию семьи – ей не исполнилось еще двадцати пяти лет. Совершеннолетие в королевстве наступало в двадцать один, в брак можно было вступать с восемнадцати, иногда с шестнадцати, а вот получать наследство – только с двадцати пяти!

Очутившись в двадцать один год за воротами Академии, графиня Лита попыталась устроиться лекарем в столичные больницы и выяснила, что дядюшка прополоскал ее репутацию как только мог. Был вариант открыть собственную практику, но нарабатывать пациентов приходится годами, а девице негде было жить и нечего есть – Академия не выдавала студентам выходного пособия! Если она что-то и скопила за время учебы, все ушло на инструменты и зелья. К тому же дядя пару раз подсылал к эссе свах, своден, фальшивых подруг и даже каких-то головорезов – все с горячим желанием взять племянницу в жены и запереть в родовом особняке.

В общем, барышня была на грани отчаяния, и тогда ректор пристроил ее в благотворительную больницу в трущобах. Огромная практика, репутация – в таком месте благородная эсса как на ладони, да еще защита от дядюшки до двадцати пяти лет. Спасенные ею карманники и бандиты защищали свою “графинечку” ото всего на свете.

Таким образом Айли Азенор Ашвина Лита уже три года как то выживала без помощи семьи, получала бесценный опыт, а буквально через девять месяцев сможет вступить в наследство.

Захлопнув папку, Даррэй откинулся в кресле и уставился в потолок – где эта светлая праведница могла познакомиться с герцогом Мраком? Как его дядюшку вообще занесло в те трущобы? По долгу службы ему, конечно, много где приходилось побывать, но всегда в сопровождении агентов, гвардейцев или хотя бы телохранителей. А так…

Поразмыслив, Глен вынул из ящика стола коробку роскошных конфет из лучшей столичной кондитерской. Поправил черно-серебристый бант, критически осмотрел картонную бонбоньерку и добавил к подарочку бутылку сливочного ликера. Вот с этим можно идти к секретарше Мрака. Секретов она не выдаст, но если правильно разыграть карты…

Даррэй появился возле кабинета дядюшки с желанием выпить чаю в приятной компании. Поскольку дело шло к вечеру, почтенная эссина Лиера с готовностью щелкнула артефактом и приготовилась слушать. Маркиз абсолютно искренне пожаловался седовласой служительнице закона на ужин в компании невест, а потом так же открыто перевел речь на дядю.

В Тайной службе многие знали о нежелании Тумана наследовать должность Мрака и понимали его беспокойство о здоровье родственника. Вот Глендон и рассказал секретарше дяди о приворотах, попереживал вслух о ядах и ранах, а потом осторожно спросил – не обращался ли герцог к целителям? Вообще, конечно, у дяди есть семейный лекарь, и тот появится по первому зову, но герцог Мрак не любит показывать слабости, а наследнику на всякий случай надо бы знать, куда бежать, вдруг было у дяди опасное ранение или яд?

Секретарша и сама волновалась за начальство, поэтому со вздохом призналась, что герцог был недавно ранен, и очень тяжело. Даррэй с трудом усидел на месте, пришлось одним глотком допить горячий чай из чашки, чтобы не выдать охвативших эмоций.

– Задание его величества! – секретарь говорила шепотом, важно подняв палец. Эта дама питала невероятное почтение к королевской семье. Маркиз кивал. – Что-то этакое, касающееся королевской семьи… Наш герцог сам отправился на переговоры, раздобыл все нужное и важное, да только помешал кому-то! Уходить пришлось налегке, без охраны, и до дворца добраться не получилось!

Тут эссина Лиера перешла на сдавленный шепот, склонившись к маркизу совсем близко:

– Ваш дядя был ранен в живот! Сами понимаете, как это опасно! Поэтому он запутал преследователей и скрылся в трущобах! Тот, кто пытался его убить, не посмел зайти в тот район!

Тут эссина Лиера сделала очень многозначительное лицо, и Даррэй понял, что речь идет о Нижнем городе. Том самом, где он следил сегодня за дядюшкой.

– Как же ему удалось спастись? – абсолютно искренне, но шепотом воскликнул Глен.

– Наш герцог невероятно удачлив! – блестя глазами после третьего или четвертого глоточка ликера, сказала секретарь. – Он умудрился свалиться с крыши прямо под ноги целителю!

Даррэй непритворно ахнул, отмечая про себя, что даже секретарь Мрака не знает, что целитель на самом деле целительница.

– Да-да! Наш Мрак любимец Тьмы! – эссина с чувством отпила еще глоточек ликера и поведала маркизу, что герцога исцелили и даже проводили до границы трущоб, и вот теперь глава Тайной службы иногда просит ее раздобыть редких трав, зелий или инструментов, чтобы подарить тому самому лекарю – в благодарность.